Вельяминовы – Дорога на восток. Книга первая - Нелли Шульман

— Спокойной ночи, — Меир устроился на боку, — так меньше болели ссадины на спине. Глядя на еще слабые, мерцающие звезды, слушая шорох воды, он сам и не заметил, как заснул.

Ему снилось море — огромное, уходящее за горизонт. На мелкие камни берега набегали легкие волны, у нового, еще пахнущего смолой причала — покачивался бот со свернутыми парусами. Стивен, присев, набрав в ладонь воды, попробовал ее.

— Она тут пресная, — с удивлением хмыкнул капитан. Проведя пальцами по ладони, он улыбнулся: "Вроде все занозы вынул".

Он обернулся и довольно взглянул на дом — большой, стоявший на холме, среди высоких, вековых сосен. Серые скалы отражались в глубокой синеве воды.

— Корову надо привести, — сказал себе он. "Где у нас тут коров берут? В Питтсбурге, сто двадцать миль. Все равно я туда собирался, надо ткацкий станок купить, книг…, И корову, дети еще маленькие, им молоко нужно".

Две девочки — помладше и постарше, — шлепали по озерной воде. Стивен помахал им рукой, и крикнул: "Вылезайте, обедать пора!"

Он подхватил деревянное ведро со свежей рыбой. Закинув на плечо удочку, капитан стал подниматься по аккуратной, врезанной в склон холма лестнице — к своему дому.

Уже с порога пахло жареным мясом, на столе, накрытом на четверых, стояла румяная индейка. Он, опустив ведро на пол, пройдя к сундуку, порывшись в нем, усмехнулся: "Вина надо привезти, а еще лучше, капитан Кроу — ставь-ка ты в сарае тот самый аппарат. Слава Богу, кукуруза тут отлично растет".

Он выглянул из окна на чистый, прибранный задний двор — квохтали куры, из загона блеяли овцы. Стивен услышал сзади нежный голос: "После обеда твою рыбу засолю".

Запахло травами, мягкие волосы упали ему на плечо. Он, сдерживаясь, ответил: "После обеда девчонок за ягодами отправим, а сами другим займемся, любовь моя".

Она рассмеялась. Стивен, открыв глаза, увидел перед собой низкую, бледную луну, что висела над морем: "Дочки, значит. Это хорошо. А ее лица так и не показал мне Господь, жалко, — он улыбнулся. Взглянув на часы, капитан стал будить крепко спящего Меира.

Эстер стояла на пороге синагоги, держа на руках ребенка. "Госпожа де Грааф с мужем прощаться пошла, — грустно сказала она. "Беллона" отплывает уже. Господи, увидятся ли они еще?".

В узкие арки прикрытых деревянными решетками окон проникали легкие лучи утреннего солнца. Пол был покрыт белым, мелким песком. Эстер, взойдя на биму, положив мальчика на стол, вспомнила: "Это же в память о конверсо. Они в Испании тоже — посыпали пол там, где молились, чтобы шагов слышно не было".

Хаим начал просыпаться. Женщина, улыбнувшись, открыла потрепанный, кожаный футляр с инструментами. "Хоть это из бараков разрешили передать, — пробормотала она. Наклонившись, Эстер поцеловала сына: "Все будет очень быстро, милый. Жалко, что вина нет, но ничего не поделаешь".

Эстер распеленала ребенка — он лежал, потягиваясь, толстенький, беленький, со светлыми, уже длинными кудряшками. Серо-синие глазки распахнулись. Эстер, завидев это, сказала: "Сейчас все сделаем, а потом грудь тебе дам".

— Нечего оттягивать, — велела она себе и взяла стальной, с ручкой слоновой кости нож.

— Благословен Ты, Господь, Бог наш, Царь Вселенной, освятивший нас Своими заповедями и повелевший нам совершать обрезание! — Эстер твердой рукой сделала надрез. Ребенок отчаянно заплакал, и она не услышала, как захлопнулись тяжелые, дубовые двери синагоги.

Мальчик обиженно рыдал. Эстер, вздохнув, продолжила: "Благословен Ты, Господь, Бог наш, Царь Вселенной, освятивший нас Своими заповедями и повелевший нам ввести тебя в союз Авраама, отца нашего! Благословен Ты, Господь, Бог наш, давший нам жизнь и поддержавший нас, и давший нам дожить до этого времени!".

Она привела в порядок ранку. Погладив ребенка по голове, женщина шепнула: "Да наречется твое имя в Израиле — Хаим, сын Меира".

Женщина быстро запеленала мальчика. Опустившись на скамью, расстегнув платье, Эстер дала ему грудь. Хаим сосал, всхлипывая. Эстер улыбнулась: "Вот и все, счастье мое. И мы с тобой не одни — у тебя дядя есть, и тетя, в Амстердаме. И кузены появятся, наверняка".

В синагоге было тепло и тихо. Эстер опустила веки, и устроилась на песчаном полу: "Как будто у моря. Хаим уже дремлет. Сейчас отдохнем и пойдем к госпоже де Грааф, барак этот в порядок, приводить, в который ее с детьми переселили. Адмирал Родни, — Эстер горько усмехнулась, — теперь в резиденцию губернаторскую переехал".

Она задремала, положив рядом с собой мальчика, и не услышала стук молотка, что доносился от дверей.

Адмирал Родни полюбовался крепко приколоченными досками. Обернувшись к адъютанту, он спросил: "Их всех на палубу "Беллоны" выгнали?"

— Так точно, ваше превосходительство! — вытянулся Хойт. "С воды все отлично видно!"

Родни посмотрел на резные, изогнутые буквы над входом и вдруг спросил: "А что тут написано, Хойт, вы не спрашивали?".

— Знай, перед кем стоишь, — отрапортовал моряк. "Знаю, — пробормотал британец, и крикнул солдатам, что окружили синагогу: "Бросайте!"

Зажженные факелы полетели в окна, огонь начал лизать ставни и решетки. Люди, сгрудившиеся на палубе "Беллоны", увидели, как над крышей синагоги поднимается столб пламени.

Стивен выскочил из шлюпки на белый песок и замер: "Что это?" Над городом висел тяжелый, серый дым, пахло пожаром. Он велел Меиру: "Сиди тут!".

— Это синагога, — застывшими губами сказал мужчина. "Хонен Далим. Господи, сегодня же обрезание мальчику должны были делать. Они все там, наверняка. Пусти меня, — он попытался выйти из шлюпки. Стивен жестко сказал: "Я сам. Жди меня".

Капитан Кроу едва успел подняться вверх по тропинке, что вела к городу, как услышал отчаянный, пронзительный женский крик: "Госпожа Оливер!".

Высокая, светловолосая, в сбитом набок чепце женщина подбежала к пылающей синагоге, и наткнулась на скрещенные штыки солдат. "Мама! — крикнула ей старшая дочь, что держала на руках сестру. "Мамочка!"

— Адмирал Родни! — жена губернатора кинулась к британцу, что стоял, рассматривая в подзорную трубу удаляющуюся "Беллону". "Адмирал Родни, как вы смеете! Там госпожа Оливер, с ребенком, она пошла, делать обрезание!".

— Там никого не было, — Родни сплюнул ей под ноги. "Идите, госпожа де Грааф, не мешайте нам делать свою работу".

— Убийца, — женщина хлестнула его по лицу. Родни, достав пистолет, выстрелил.

Стивен увидел, как она падает на землю, как маленькая девочка, вырвавшись из рук старшей — бросается к телу. Повернувшись, быстро спустившись в бухту, капитан приказал: "Уходим отсюда. Родни сжег синагогу, вместе с Эстер и вашим сыном".